Последние короли Шанхая. Соперничающие еврейские династии, которые помогли создать современный Китай - Джонатан Кауфман
Его брат посоветовал Ронгу выбрать место, руководствуясь принципом „фэн-шуй“.
китайское поверье, согласно которому здание должно быть построено и расположено так, чтобы оно гармонировало с окружающей средой и приносило удачу. Ронг отказался, предпочтя разместить свою штаб-квартиру в Международном поселении, рядом с банками и западными компаниями, выстроившимися вдоль Бунда. В другом месте „фэн-шуй, может, и хорош, но телефонная связь никуда не годится“, — сказал он брату. Он начал брать кредиты в Hongkong and Shanghai Bank, банке, основанном Сассунами и банкирами Кадори, и продолжал расширяться. Чтобы отправлять свою продукцию во внутренние районы Китая, он договорился об оптовых тарифах с компанией China Merchants Steam Navigation Co, которая была основана при содействии Элиаса Сассуна. Взяв пример с Сассунов, он открыл школу в своем родном городе Уси, чтобы готовить мальчиков для работы в его офисах и на фабриках, обеспечивая им профессиональное обучение, а затем и стажировку в Шанхае. Через десять лет после начала своего бизнеса в Шанхае Ронг стал самым богатым китайским бизнесменом в городе. Газеты окрестили его „мучным королем“ и „хлопковым королем“. Его промышленная империя включала десять текстильных фабрик и шестнадцать мукомольных заводов. На него работали 31 000 человек. В знак своего приезда он поселился в большом особняке в европейском стиле, изначально построенном западным магнатом, и начал общаться с западной бизнес-элитой. На полу в коридоре своего нового дома Ронги заметили украшение из мозаичной плитки, установленное предыдущим хозяином.
Европейский владелец. Она не была похожа ни на что, что они видели раньше: еврейская Звезда Давида.
Когда коммунисты наступали на город, семья Ронгов разделилась — как и многие китайские семьи. Несколько членов семьи объявили о планах бежать из страны с теми деньгами, которые они могли собрать, и открыть бизнес в Таиланде и Бразилии. Но Ронг Йирен, тридцатидвухлетний парень, который должен был возглавить семейный бизнес, решил остаться. Он верил, что коммунистам понадобятся бизнесмены для восстановления Китая. Он будет патриотом.
Один из родственников Ронга предложил третий план. Он мог бы возглавить бегство в Гонконг и организовать там бизнес. Хотя это была британская колония под властью Великобритании, она находилась рядом с Китаем и давала возможность вернуться, если коммунисты окажутся разумными. Гонконг, конечно, лежал в руинах. В нем почти не было электричества. Но Ронги знали Лоуренса Кадури.
Представитель „Ронгов“ привел группу китайских бизнесменов из Шанхая в Гонконг и обратился к Лоуренсу с просьбой о встрече. Они рассказали, как паника и беспорядок охватили сообщество шанхайских бизнесменов.
В оптимистичные дни после капитуляции Японии Ронги и другие производители текстиля заказали новое оборудование в Европе. Теперь они были готовы перенаправить поставки в Гонконг и построить там новую текстильную промышленность. Они столкнулись с двумя проблемами. Гонконг был более влажным, чем Шанхай, и хлопкопрядильным фабрикам требовалось надежное электричество для работы кондиционеров, чтобы снизить влажность, которая могла испортить хлопковые нити. Китайские бизнесмены также беспокоились, сможет ли компания China Light and Power, все еще восстанавливающаяся после японских разрушений, поставлять достаточно электроэнергии для работы фабрик. Они только что отменили планы по переезду на Тайвань, потому что на Тайване не было достаточного количества электроэнергии.
„Дадите ли вы нам электричество, если мы приедем в Гонконг?“ — спросили Лоуренса владельцы текстильной фабрики в Шанхае.
„Определенно“, — заявил Лоуренс.
Лоуренс блефовал. У него не хватало турбин даже для того, чтобы снабжать электричеством существующих клиентов. Инженеры Лоуренса уничтожили многие генераторы во время вторжения японцев; здания, в которых они находились, были заброшены и заселены крысами. Но Лоуренс понимал, что возвращение текстильной промышленности станет благом для Гонконга и для его собственного баланса. Лоуренс связался с производителем тяжелой промышленности в Лондоне и убедил его передать ему турбину, которую он продал компании в Южной Африке. В течение трех дней Лоуренс убедил британское военное правительство, которое все еще управляло Гонконгом, выделить несколько участков в Коулуне под текстильные фабрики. Он создал совместное предприятие с семьей Ронг. Лоуренс должен был стать председателем совета директоров предприятия, получившего название Nanyang Cotton Mill, что давало компании британского партнера и доступ к банкам и кредитам. Лоуренс делал ставку на свои шанхайские связи в то время, когда было неясно, как Гонконг перенесет наступление коммунистов на материке. Ставка оправдалась. К 1949 году Лоуренс снабжал электричеством 249 фабрик. В следующем году он добавил еще 367, что позволило компании China Light and Power стать доминирующим и самым прибыльным производителем электроэнергии в Гонконге. В конечном итоге 100 000 человек из Шанхая приехали в Гонконг, обеспечив вместе с местными кантонцами навыки и экономическую инфраструктуру, которые будут двигать город вперед.
В Шанхае Ронг Йирен, наследник мукомольного и текстильного состояния, беспомощно наблюдал за тем, как коммунисты захватывают фабрики и имущество его семьи. Он решил остаться в Китае, в то время как его старший брат отправился в Гонконг и вступил в партнерство с Кадори. „Один остается в Китае, другой уезжает за границу. Если не будет проблем, я смогу вернуться“, — писал ему старший брат. Но вскоре после захвата города коммунисты начали серию политических кампаний против китайских бизнесменов. Они обвиняли владельцев бизнеса в „пяти пороках“ — взяточничестве, уклонении от уплаты налогов, краже государственных активов, мошенничестве и краже экономической информации. За первые четыре месяца 1952 года более 200 бывших владельцев фабрик и предприятий покончили жизнь самоубийством.
Весенним днем Ронг Йирен выстроился в богато украшенном холле старого отеля Cathay Виктора Сассуна вместе с десятками других владельцев бизнеса, сжимая в руках толстые конверты с их признаниями в экономических преступлениях. Очередь